«Кыргызская Таганка»
Прежде всего, начнем с «Кыргызской Таганки», на самом деле есть такой район в Екатеринбурге под названием «Таганская слобода», там в большинстве своем проживают трудовые мигранты, большинство из них из Кыргызстана. В этом же районе находится один из крупных торговых центров «Пекин», где в основном трудятся мигранты, не только в торговле, но и в сфере услуг на различных объектах при рынке. Находясь там было ощущение, что ты и не уезжала из Бишкека – всюду наши лица: на улицах, в магазинах, в кафе (с нашим привычным среднеазиатским меню, кстати, лагман очень вкусный, давно такого не ела в Бишкеке). Так вот отсюда сразу возникло и название – «Кыргызская Таганка». Хотя живут и работают там и узбеки, и таджики, китайцы, вьетнамцы, кавказцы, но кыргызов больше. Да и Гульшан согласилась, мол вполне логичное название, если исходить из количества проживающих в этом районе кыргызов.
Три «ипостаси»
Наша героиня тоже работает в этом «мигрантском» районе. Точнее здесь расположено одно из трех мест ее работы – Медицинский центр, который они открыли вместе с супругом. Здесь же находится офис Кыргызской диаспоры Свердловской области, которую возглавляет Гульшан. Третья же ее «ипостась» – хирург, акушер-гинеколог в 14 роддоме г. Екатеринбург. При этом, Гульшан еще и любящая мама, и жена. И как она все успевает совмещать: общественная работа в диаспоре, прием и консультации в Медцентре, акушерство и хирургия в роддоме, домашнее хозяйство¸ при этом, сохраняя свежесть, хорошее настроение и высокую работоспособность, просто уму непостижимо!
Вот и разговор наш с Гульшан записывался, как уже выше отмечено, «на ходу». Итак, начнем.
«Новые берега»
– Когда вы приехали в Россию и почему решились уехать из Кыргызстана?
– Это было в 2006 году, в октябре. Мы приехали в город Кировоград, в 100 километрах от Екатеринбурга. Сначала муж уехал, а мы с ребенком уже следом за ним. У нас был договор с руководством одной из больниц, нас ждали по контракту. Мы с мужем оба врачи по профессии, знали, куда едем и где будем работать, а главное знали размеры окладов. И они были гораздо выше того, что мы зарабатывали дома. Вот мы и решили выехать.
– А что это был за контракт?
– В 2006 году Россия ввела для Белоруси и Кыргызстана упрощенный порядок принятия гражданства. В рамках этого проекта в то время многие больницы России приглашали на работу врачей. Именно в тот период с 2006 по 2011 гг. многие наши врачи уехали в Россию и получили гражданство в упрощенном порядке. Нам сразу выдали жилье, мы получили все социальные льготы, т.е. у нас были все условия для достойной жизни.
Екатеринбург, открытие Медицинского Центра для трудовых мигрантов
В Кировограде Гульшан с мужем 6 лет отработали на государственной службе по контракту. В маленьком городке быстро прослышали, что появился врач-гинеколог из Кыргызстана. И к ней пошел поток женщин-мигранток из Центральной Азии. Благодаря «сарафанному радио» информация о враче из КР дошла и до мигранток Екатеринбурга, которые оттуда стали приезжать на прием к гинекологу-соотечественнице.
– Иногда приходилось и на дежурствах по выходным принимать, если кто-то из Екатеринбурга приезжал. Бывали случаи, когда привозили на машинах наших тяжелобольных мигрантов, им некуда было обращаться, и мы с супругом помогали, как могли. Но это была просто неотложная помощь, либо консультация. Все время принимать на дому, либо на дежурствах, конечно это немыслимо. Вот так к нам и пришла идея открыть хотя бы частный медицинский кабинет для наших мигрантов. О Медицинском Центре мы тогда и не помышляли – оборудование дорогое, только один аппарат УЗИ около 3-х миллионов стоит.
Но супругам помогли родственники и друзья. В итоге, они смогли открыть небольшой Медицинский центр площадью 90 квадратных метров. Это первый Медцентр для трудовых мигрантов в Екатеринбурге. На его открытии был генконсул КР.
– В Центре мы оказываем консультативную помощь – это профилактика различных заболеваний. В некотором роде мы играем роль диспетчеров, к нам обращаются со всякими болячками, а ты уже начинаешь элементарно их ориентировать и направлять к какому-либо узкому специалисту, т.е., практически, устанавливаем первоначальную диагностику.
Важно отметить, что в Медцентр обращаются мигранты не только из республик Центральной Азии, но и молдоване, белорусы, китайцы и вьетнамцы. Как говорит Гульшан, было принципиально важно открыть Медцентр в «мигрантском» районе. В основном к ним обращаются люди без страховых полюсов и трудовых договоров. Хотя есть и такие, кто уже и гражданство имеет и полюса, но приходят к «своему» доктору, который уже не первые роды ведет и принимает. А так, мигранты, получившие гражданство обслуживаются по месту жительства в местных поликлиниках.
Мигранты – это не только уровень человека, который не знает русского языка и является источником угрозы и опасности
Что касается акушерства и гинекологии, то здесь главное -профилактическая работа по раннему охвату беременности. Это самое важное. По словам Гульшан, почти все мигрантки панически боятся женской консультации, не ходят и не встают на учет и только через 9 месяцев приходят в роддом с кучей болезней запущенных и совсем не обследованные. Отсюда – тяжелые новорожденные дети, что для родильных домов является дополнительной финансовой нагрузкой.
– Я сама работаю в роддоме и знаю обе стороны «баррикад». Поэтому стараюсь находить баланс, чтобы и наши женщины-мигрантки были охвачены ранней диагностикой и ранним охватом беременности, были на диспансерном учете. Пытаюсь донести до них, что без этих мер последствия могут плачевными. И в то же время в роддоме всегда призываю коллег к доброжелательному отношению к женщинам-мигранткам. Не устаю повторять, что надо ломать стереотипы, мигранты – это не только уровень человека, который не знает русского языка и является источником угрозы и опасности, а это такой же гражданин, у него может быть семья, это может быть хороший специалист и т.п. Мне часто приходится говорить о подобных вещах коллегам в роддоме. Наша задача– это принять роды. Когда на роды приходит женщина без документов, мы не можем из-за этого усугублять ее положение. Наша первостепенная обязанность в стационарной помощи – это принять роды, и чтобы женщина ушла от нас с ребенком без никаких проблем.
Работа диаспоры и проблемы наших трудовых мигрантов
Гульшан Долонбаева стала возглавлять диаспору с сентября прошлого года. Что примечательно, на выборах прошла именно ее кандидатура, она единственная женщина в организации среди 20 мужчин. Но поначалу ей пришлось непросто.
– В первый месяц конечно было тяжело, если честно, сидела на карвалоле. Это не легкая ноша и ответственность возрастает, приходится в два раза больше отдаваться и выкладываться, чтобы не говорили, вот пришла женщина и стало хуже. Все-таки женский взгляд чуть острее и через другую призму мы смотрим на каждую проблему, и решаем ее по-другому. Так называемый, женский подход. Время прошло, я как-то успокоилась. Теперь есть четкие цели, задачи и направления. Я вижу, куда нам надо двигаться. Сейчас между членами диаспоры конкретно распределены функциональные обязанности в соответствии с компетенцией, каждый знает, чем ему заниматься и за что он отвечает. В этом плане стало легче работать. Есть команда и командная работа, мы в одной упряжке.
Диаспора – это общественная организация, главная ее цель сохранять свою самобытную культуру на чужой земле, чтобы дети не забывали свои корни и чтили национальные традиции и обычаи.
Но параллельно с культурными программами есть вторая сторона работы диаспоры – это социальный блок, оказание правовой помощи нашим трудовым мигрантам в проблемах, связанных с трудовой сферой, в области здравоохранения, образования и т.д.
И в Екатеринбурге все тот же перечень проблем, с которыми сталкиваются наши трудовые мигранты по всей России, прежде всего – это незнание своих прав, в т.ч. трудовых и законодательной базы РФ, касающейся миграционной политики.
– Изначально, не зная базовых законодательных норм, наши граждане пересекают границу с нарушением закона, что влечет за собой шлейф проблем и нам приходится бороться с их последствиями. Зачастую наши мигранты не знают элементарных норм и правил, не знают, куда и к кому обратиться по тому или иному вопросу, какой перечень документов надо подготовить и куда по приезду их надо предъявлять. При этом большинство плохо знают русский язык.
На базе нашей диаспоры есть только один юрист и он работает на общественных началах. Он решает все юридические вопросы. Но он один не может справиться с огромным количеством обращений. И в этом отношении было бы хорошо, если наше государство могло бы обеспечивать работу юристов по оказанию бесплатной правовой помощи – это необходимость сегодня. Например, на базе офиса нашей диаспоры такой юрист мог бы проводить консультации. И это нужно вводить по всем российским городам, где работают наши трудовые мигранты.
Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше или «песнь» о главном
Завершая наш разговор, мы вернулись к тому, с чего начали.
Как рассказала Гульшан, в этом году ее альма-матер – Ошский Государственный Университет (ОшГУ) празднует свое 80-летие, и что около 100 выпускников лечебного факультета ОшГУ живут и работают по специальности в медицинских учреждениях на севере России. Многие защитили кандидатскую, кто-то возглавил целые отделения.
– Наши врачи здесь ценятся, это я всегда с гордостью говорю. И российский Минздрав подчеркивает, что есть у нас сильные специалисты. Когда ты за свою работу получаешь достойную зарплату, то начинаешь себя уважать. Когда мы сюда только приехали и сразу за первый месяц работы смогли на наши зарплаты с мужем купить стиральную машину, холодильник и микроволновку, знаете, я была в эйфории, это было такое счастье, – восторженно сказала Гульшан. И без этого восторженного возгласа, понятно, что это реально была эйфория, ведь большинство наших семей и сейчас, скинувшись на две зарплаты, не смогут купить сразу три крупных предмета бытовой мебели.
– Там, в Кыргызстане мы с девочками-гинекологами играли в черную кассу, чтобы потом по очереди кто-то мог купить что-то существенное. Зарплата у тебя в то время 1200 сомов как у начинающего специалиста. И ты не знаешь, то ли ты квартплату должна оплачивать, то ли ребенку что-то купить. И когда пациент сидит перед тобой, я сама это пережила, ты не думаешь в тот момент, как лечить его, а ты думаешь, сколько он тебе даст денег. Сколько я могу сегодня заработать на хлеб. И приходится брать эти деньги от пациентов. И это самое ужасное. Кто-то свыкается с этим, а для кого-то это психологическая ломка. Вот в этом – главная причина моего ухода от системы кыргызского здравоохранения. Здесь у меня нет с пациентом денежных отношений. Принимаешь пациента, занимаешься его здоровьем и через месяц государство оплачивает тебе достойную зарплату. И ты счастлив – это твой труд и честно заработанные деньги. Отсюда и комфорт во всем, прежде всего моральный. Вот поэтому мы и уехали, когда выпал такой шанс в виде удачного контракта – работа по специальности, достойная зарплата, весь соцпакет и жилье. Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше, – заключает моя визави.
P.S.
Тогда, когда мы попрощались, и при подготовке материала возникли смешанные чувства. Есть искренняя радость за Гульшан – это успешная история замечательной женщины, которая смогла реализоваться во всех смыслах и отношениях на чужбине, что всегда сложнее, ведь дома, как говорится, и стены греют.
А у нас, увы, «не греют». И в поисках «места под солнцем» наши соотечественники уезжают из страны. Уезжают разные категории людей – это и «утечка мозгов», это и «рабочая сила». Первые, как правило устраивается хорошо и реализуется, как в случае с Гульшан. Но и это не факт, сколько наших врачей и учителей работают на рынках или в сфере услуг в той же России. Тем временем, в Кыргызстане, в частности, на периферии не хватает этих специалистов.
Со второй категорией, в основном, картина печальная: правовая безграмотность, незнание языка, невыплаты зарплат и прочие проблемы.
Источник: ОФ “Инсан-Лейлек”
