12 февраля гражданка Узбекистана оставила новорожденного возле станции московского метро «Парк Победы».
Со слов ее адвоката Александра Тимошенко известно, что Мафтунахон К. 29 лет, отец выгнал ее из дома, и она уехала с подругой в Россию на заработки. Русского не знает, профессии нет. В России она встретила мужчину, забеременела, отец ребенка требовал сделать аборт, а потом и вовсе исчез. Ребенок родился в ноябре 2019 года, две недели оставался в роддоме по медицинским показаниям. Потом мать его забрала и начала искать работу – с младенцем на руках.
«С ребенком на руках каждый день ходила искать работу. 2-3 раза в неделю брали. То стройка, то рыбный цех, то в магазине разнорабочей. Платили тысячу в день. Из полученных денег 4 тысячи отдавала за койку, остальное — на питание сыну. Своего молока не было. 11 февраля пошла в роддом, где рожала, — ребенок голодает, нечем кормить, спасите, заберите. Выгнали. В детский дом стучалась, не открыли дверь», — пишет адвокат на своей странице в Facebook.
Найденный в переходе младенец. Кадр телеканала “Россия 1”От отчаяния попросила знакомого отвезти ее в Москву, спустилась в переход ко входу в метро, положила ребенка у дверей и убежала. Ее нашли. Женщине грозит 15 лет лишения свободы, сначала ей вменяли статью 125 — «Оставление в опасности», но потом предъявили статью 105 — «Убийство» (хотя ребенок остался жив и сейчас в больнице) и ст. 30 — «Приготовление к преступлению и покушение на преступление».
До 2 апреля женщина помещена в СИЗО.
Как у Айки, только страшнее
Эта история похожа на ту, что была рассказана в фильме Сергея Дворцевого «Айка», только с гораздо более печальным финалом. Брошенные дети – одна из самых болезненных проблем в теме миграции из Центральной Азии, такие новости попадаются довольно часто.
Если женщина рожает в роддоме, то она должна предоставить документы, и в этом случае гражданство матери известно. И если она подписывает отказ от ребенка, то врачи оповещают сотрудников посольства. Если же женщина рожает дома и потом оставляет ребенка где-либо, то определить, в какое посольство обращаться, уже сложнее, и чаще всего в таких случаях дети направляются в российские приюты.
В Министерстве просвещения России, к которому относятся органы опеки и попечительства, статистику по брошенным детям из Центральной Азии не ведут. «Фергана» запросила такие данные у посольств этих стран в Москве. Но тема оказалась табуирована. Многие эксперты и инсайдеры, имеющие отношение к миграции, отказывались рассказывать об оставленных детях. Так, правозащитник Шухрат Латифов убеждал, что в миграцию женщина всегда едет только под присмотром супруга, брата или отца, поэтому не зафиксировано ни одного случая, чтобы таджикская женщина в миграции бросала детей — в крайнем случае их оставляют на родине: родителям женщины или временно в интернате.
Но на самом деле это не так.
Кадр из фильма “Айка”Единственным дипломатическим представительством, которое предоставило нам нужную информацию, оказалось посольство Кыргызстана, курирующее вопрос возвращения оставленных в России детей на родину. Под их данным, в 2019 году было возвращено 15 детей (в 2017-м – 13). Детьми занимается Министерство социального развития, которое ищет в Киргизии их родственников и, если не находит, отказники отправляются в детдома.
В пресс-службе посольства Таджикистана в Москве на вопрос «Ферганы» ответили, что у них нет данных именно по брошенным детям, но есть цифры по общему количеству детей, которые по разным причинам остались без родителей (например погибли или были депортированы). В 2019 году на родину были отправлены 56 несовершеннолетних, а за полтора месяца 2020 года – 12. Их дальнейшая судьба такая же, как и у киргизских детей: сначала государственные структуры ищут родственников, если не находят – детдом. Оказывающие помощь мигрантам организации сообщили «Фергане», что им известно как минимум о 10 детях, которые в прошлом году были брошены матерями — гражданками Таджикистана и отправлены на родину.
В посольстве Узбекистана на эти вопросы «Фергане» не ответили, однако через 9 дней после происшествия в Москве консульско-правовой департамент МИД Узбекистана подтвердил информацию о задержании гражданки Узбекистана М.К., «которая оставила своего ребенка возле станции метро», и заявил, что «дипмиссия взяла ситуацию на контроль и установила контакты с правоохранительными органами», а «жизни находящегося в больнице ребенка ничего не угрожает».
История Мафтунахон спровоцировала активную дискуссию в узбекском сегменте Facebook. Кто-то возмущался, кто-то сочувствовал, но все комментаторы были недовольны бездействием властей. Кроме того, люди заговорили о необходимости сексуального просвещения, поскольку с темой брошенных детей это связано напрямую.
Тема полового образования – одна из самых щепетильных в регионе, разговоры об этом пресекаются ссылками на особенный «менталитет» и отсутствие внебрачных связей. Однако в жизни это оборачивается большими проблемами: женщины не знают, как отказать партнеру в близости, не умеют пользоваться средствами контрацепции.
Секспросвет и табу
Эксперт по вопросам трудовой миграции из Таджикистана Нодира Абдуллоева подтвердила в интервью «Фергане», что в обществе существует табу на обсуждение сексуальных вопросов, поэтому молодым людям сложно говорить со взрослыми на эти темы или получить доступ к соответствующей информации и услугам.
— По данным наших НКО, получать информацию мешают не только гендерные стереотипы и социальные табу, но и ограниченная самостоятельность девочек и женщин, — объяснила эксперт. — Большинство наших женщин не имеют возможности договориться с партнером об использовании презервативов. Готовя девушек ко взрослой жизни, их не учат, что любые действия, связанные с их телом, в первую очередь являются их решением.
Абдуллоева отмечает, что ситуация Мафтунахон типична. Сначала она вызывает шок и негативное отношение к матери, бросившей ребенка, но если взглянуть на проблему глубже, то Мафтунахон — такая же жертва, как и ее ребенок.
По данным Абдуллоевой, существующая система подготовки мигрантов, особенно женщин, несовершенна, так как не учитывает специальные нужды женщин.
— Выезжая на заработки неподготовленными, девушки могут попасть в такую же ситуацию, как Мафтунахон. Их может обмануть или бросить партнер, они могут стать жертвами насилия со стороны мужчины, даже мужа, остаться в чужой стране без работы, документов и легального статуса, без денег, без понимания, куда можно обратиться в случае беды. При этом вариант «вернуться домой», на родину — самый немыслимый, потому что это позор, родственники не примут. Женщины оказываются дезориентированы и могут не видеть другого выхода, как повторить то, что сделала Мафтунахон, — отметила эксперт.
Мафтунахон. Кадр телеканала 360Выход из проблемы Абдуллоева видит в первую очередь в признании этой проблемы и в образовании.
— Сексуальное просвещение должно быть доступным, регулярным, всесторонним, затрагивать людей и в городах, и в сельской местности. Сексуальное образование должно быть не только в школе, но и вне школы, причем работать надо в том числе с родителями, чтобы они понимали важность обсуждения таких вопросов с детьми и умели говорить об этом, – отметила Нодира Абдуллоева.
Международные организации готовы помогать странам региона даже в вопросе обеспечения населения средствами контрацепции. Руководитель кыргызстанского Альянса по репродуктивному здоровью Галина Чиркина в интервью «Фергане» отметила, что нынешнюю ситуацию с просвещением населения можно описать как «волнообразную».
— Серьезно ухудшилась ситуация с доступностью информации о контрацепции и планировании семьи, потому что после 2015 года были свернуты многие программы международных организаций, которые в том числе обеспечивали средствами контрацепции в виде гуманитарной помощи. Только один Фонд народонаселения ООН предоставлял презервативы, спирали, таблетки, гормональные препараты на миллион долларов в год, — рассказала Чиркина. – Потом ситуацию пыталось контролировать государство, но оно смогло лишь на 20% покрыть потребности женщин из крайне бедных и многодетных семей.
– Эта помощь не затрагивает подростков, с которыми необходимо работать в первую очередь. Согласно статистике Минздрава, если в 2016 году охват контрацептивами 18-19-летних девушек составлял 37 957 человек, то в 2019 году он снизился в два раза – их использовали лишь 19 593 человека. А, по данным Нацстаткома, молодежь составляет 25% населения страны, это примерно миллион человек, — говорит эксперт. — Пока страна не примет специализированных программ для молодежи о доступности контрацепции, мы будем фиксировать нежелательные беременности, аборты, осложнения после абортов, материнские смертности в раннем возрасте и/или брошенных новорожденных. Если мы сегодня не научили 17-летних безопасному сексуальному поведению и планированию семьи, то завтра у нас будут 18-летние роженицы с нежелательными беременностями и сломанными судьбами.
Галина Чиркина отмечает, что проблемы возникают из-за отсутствия сексуального образования в школах, о необходимости которого постоянно говорят специалисты, в том числе и от НКО.
— В 2014 году Министерство образования совместно с Минздравом выпустило методичку по разработке классных часов по здоровому образу жизни для учеников 6-11 классов, где затрагивались темы безопасного сексуального поведения и планирования семьи. Но массово применять ее в школах так и не стали, ссылаясь то на протесты родителей, то на негативное мнение религиозного сообщества. Все это привело к тому, что, как только у нас начинается разговор вокруг чего-либо, где в названии есть «секс»: сексуальное здоровье, сексуальное образование или сексуальность, это вызывает дикое сопротивление общества и возгласы, что мы развращаем молодежь. Немаловажную роль в просвещении населения могли бы сыграть СМИ, но мы вынуждены констатировать, что тема актуализируется, только когда вопиющие случаи становятся известны общественности. В СМИ на эту тему нет ни образовательных роликов, ни специализированных программ.
Возвращенный в Киргизию брошенный матерью младенец. Кадр “Настоящего времени”Галина Чиркина отмечает: в результате в миграцию отправляются люди, которые не владеют достаточной информацией. Эксперт напомнила, что много мигрантов едут в Россию из южных регионов Кыргызстана, где сексуальное просвещение еще сложнее из-за религиозных запретов.
— Надо давать информацию девочкам, которые уезжают за рубеж, — уверена Чиркина. — Если здесь она может обратиться к знакомому врачу, то в России у нее гораздо меньше источников информации и возможностей, и очень важно ее «вооружить» на родине, чтобы она сама могла о себе позаботиться. И это касается не только девушек, мужчины также должны получить максимум информации о том, как защитить себя от инфекционных заболеваний и ВИЧ, а партнершу – и от заболеваний, и от нежелательной беременности, — отметила Чиркина.
Загнанные в угол
Координатор программ Фонда «Безопасный дом», который оказывает помощь женщинам в трудной ситуации, Вероника Антимоник рассказала «Фергане», что человек, загнанный в угол, может принимать рискованные и даже отчаянные решения.
— Это происходит от беспомощности, из-за отсутствия поддержки, от безысходности, человек не видит возможности что-либо изменить. Такие женщины нуждаются в помощи намного раньше, а своевременное предоставление возможностей защиты, поддержки способно предотвращать такие ситуации, – отметила координатор.
Антимоник отмечает, что, судя по истории Мафтунахон, ее проблемы начались, не когда она родила, а еще раньше – в родительской семье.
— Вполне вероятно, что беременность была несвоевременной и незапланированной, что у нее не было доступа к контрацепции или достаточных знаний об этом. А если она не хотела ребенка, то у нее, скорее всего, не было доступа к возможности прервать беременность. После его рождения она обратилась за помощью к родным, но ей отказали. Ей было некуда возвращаться, а она сама не могла обеспечить себя и ребенка. И даже когда она готова была его отдать, то не смогла этого сделать. Вероятно, что оставить ребенка на улице для нее было единственным шансом спасти ему жизнь. И расценить это как преступное намерение можно, только игнорируя все эти факты, — считает Вероника Антимоник.
По данным социолога Анны Рочевой, в миграционном потоке из Киргизии доля женщин составляет 40%, из Узбекистана и Таджикистана – не достигает и 20%. Из Киргизии едут, как правило, женщины до 30 лет (реже – от 30 до 40). Из Узбекистана и Таджикистана едет примерно одинаково женщин до 30 лет и тех, что постарше, и приезжают оттуда, как правило, замужние, вдовы или разведенные.
И проблема незапланированных беременностей, отсутствия доступа к медицинским услугам и брошенных детей будет нарастать, как снежный ком, поскольку женская миграция становится все значительней, а сексуальное просвещение в странах региона не поощряется.
