Введение весной 2020 года карантинных мер застало врасплох миллионы россиян — около 10% потеряли работу, а у 40% после начала эпидемии сократилась зарплата. Такие данные в ходе общероссийского исследования получили специалисты НИУ ВШЭ.
Трудовые мигранты оказались гораздо более уязвимыми: согласно данным опроса РАНХиГС, работу и средства к существованию за первые месяцы карантина потеряли до 40% из них, хотя им и было разрешено остаться и работать в России без продления разрешительных документов, срок действия которых истек (в апреле 2020 года стал действовать указ № 274 «О временных мерах по урегулированию правового положения иностранных граждан и лиц без гражданства в РФ в связи с угрозой дальнейшего распространения новой коронавирусной инфекции (CoViD-19)»). Однако мигранты, ставшие узниками центров временного содержания иностранных граждан, оказались заложниками карантинных мер и вынуждены по несколько месяцев ждать отправки на родину в условиях лишения свободы и повышенного риска заражения.
Многие мигранты, потеряв работу и не найдя новой, еще в марте решили вернуться в страны исхода – столкнувшись с резким (в два-три раза) повышением цен на билеты. А во второй половине марта уже ни за какие деньги домой было уехать нельзя. Довольно неожиданное закрытие границ и прекращение международного транспортного сообщения застало большие группы граждан Таджикистана, Узбекистана, Кыргызстана в зданиях вокзалов, аэропортов и на приграничных территориях, что вынудило власти российских регионов создавать палаточные лагеря, с риском распространения болезни. К сожалению, нет достоверной информации о количестве заболевших среди мигрантов, находившихся в таких лагерях.
Проблема возвращения мигрантов в страны происхождения не вполне решена до сих пор.
ВОЗВРАЩАТЬСЯ НЕКУДА, А ДОМОЙ НЕ ПУСКАЮТ
Тысячи мигрантов из Центральной Азии еще в середине марта застряли в разных пунктах пропуска на российско-казахстанской границе и на вокзалах российских городов, откуда они привыкли ездить на родину. Так, среди мигрантов из Узбекистана распространились ложные слухи, что в районе поселка Маштаков в Оренбургской области через КПП можно пересечь границу, и в середине мая туда съехались сотни людей со всей России. В Казахстан их не пускали, а возвращаться в Россию было уже некуда. Возле села Большая Черниговка местными властями был разбит палаточный лагерь, где людей обеспечивали питанием, питьевой водой и средствами первой необходимости, однако, по словам очевидцев, всего этого не хватало и противоэпидемические меры не соблюдались. В результате дипломатических переговоров в мигрантов в виде исключения несколько раз вывозили из лагеря в Узбекистан транзитом через Казахстан: 20 мая удалось организовать автоколонну и вывоз 1199 граждан, 7 августа последняя группа мигрантов из 928 человек покинула лагерь и отправилась на поезде в Ташкент от станции Кинель Самарской области.
Лагерь под городом Кинель стал прибежищем для нескольких тысяч граждан Узбекистана, которые, как и их предшественники, застряли на границе в конце лета.
«Примерно 10 августа на перроне станции собралось человек 400, — рассказывает один из жителей города Кинель. — Они пытались влезть в любой поезд под любыми предлогами, только бы уехать домой, в Узбекистан. Международного сообщения на тот момент уже не было, поэтому они обосновались прямо на вокзале, спали внутри и вокруг здания. Многие из них знали, что ветка кинельская идет через Казахстан в Узбекистан, да еще и слухи поползли, что отсюда можно уехать, поэтому уже через несколько дней их стало более 700, а к 20 августа более тысячи. Ехали со всей округи — из Астрахани, Читы, Москвы, Петербурга и так далее. В какой-то момент их стало очень много. На вокзал сложно было пробраться, и местные жители забеспокоились. Тогда на уровне областной администрации было принято решение сделать для них пункт временного размещения. Его открыли 21 августа в поле в трех километрах от города в поле, и свезли туда всех, кто жил в районе вокзала. Силами МЧС и других ведомств там были поставлены многоместные палатки, проведен свет и организован подвоз питания».
Пункт временного размещения сразу же оказался перенаселенным: сюда ехади люди из разных регионов России. Вот как описывает сложившуюся ситуацию один из сотрудников кинельской городской администрации:
«То благо, которое мы изначально планировали для иностранных граждан, обернулось для нас самих большими проблемами. Когда мы развернули этот временный пункт и начали проводить анализ, кто и откуда приехал, выяснилось, что из Самарской области их было не более 5%. Все остальные приехали из Москвы, Санкт-Петербурга, Ростова-на-Дону, где есть свой пункт размещения, Саратова, где также есть свой пункт размещения, Башкирии, Дагестана и т.д. Чем больше мы их отправляли, тем больше становилось вновь прибывших. Пункт мы рассчитывали на 800 человек. Однако через несколько дней их стало около 2000, и деваться было просто некуда. Я помню одну бабушку, которая приехала сюда из Дагестана. Мы ее спросили, почему она не осталась там, а она нам сказала: «Нам у них в администрации сказали, чтоб мы ехали в Самару, потому что здесь людей принимают и отправляют домой». Я так понимаю, что они могли бы сделать свой лагерь, обеспечить людей хотя бы вещами первой необходимости, но вместо этого просто решили свалить все на нас. Мы в этом положении, чтобы не перенаправлять их куда-либо, разрешили им селиться рядом с нашим пунктом размещения. Они просто покупали или привозили с собой палатки, и ставили их на территории пункта. Так в пиковую нагрузку в пункте проживало 4760 человек, а всего через пункт за 37 дней работы прошло более 8000 человек».
По словам местных жителей, условия в лагере были очень стесненные, пищу приходилось готовить на костре, в жару не было возможности нормально мыться (душевых кабинок, построенных самими жителями лагеря, и воды не хватало). В лагере были пожилые люди, многие страдали от болезней. В наиболее опасном положении находились беременные женщины – без доступа к медицинской помощи, полноценному питанию, в антисанитарных условиях.
Вывозили мигрантов на специальном «консульском» поезде, который приезжал в Кинель из Узбекистана раз в несколько дней и забирал в среднем 900 человек. Жителей лагеря регистрировали в списках на отправление, однако этот порядок не соблюдался, так как наиболее уязвимых приходилось отправлять первыми. Это провоцировало конфликты между людьми, уставшими от многодневного пребывания в перенаселенном лагере, и впоследствии для отправления самых нуждающихся мигрантов в каждом составе был выделен специальный вагон.
Лагерь был демонтирован 27 сентября, спустя 37 дней после заселения, когда последние 300 мигрантов отправились на родину. Однако на следующий же день в 50 километрах от Кинеля, рядом с селом Богатое, был открыт новый лагерь, на случай нового наплыва мигрантов.
Схожая ситуация наблюдалась во многих городах России, через которые проходят поезда в страны Центрально Азии. Так, в сентябре около 5000 граждан Кыргызстана из-за закрытия границ с Казахстаном более месяца жили в ПВР, которые были организованы для них в Башкирии и Оренбургской области. В начале сентября для мигрантов из Узбекистана палаточный лагерь было разбит в Ростове-на-Дону в районе железнодорожной станции «Первомайская». Всего, по данным местных властей, в нем находилось более 3 тыс. человек. Однако уже 8 сентября в Ташкент отправился поезд, который увез 940 пассажиров. Остальных мигрантов перевезли на станцию Лихая, расположенную в Ростовской области. Еще около тысячи человек 25 сентября были отправлены в город Волжский Волгоградской области, где их должен был ждать поезд, однако из-за ошибки железнодорожников (продажа билетов не была организована онлайн, приобрести проездной документ можно было только в кассах вокзала), около 200 человек не смогли попасть на поезд. В течение нескольких дней все, кто не смог уехать на первом поезде, а также еще несколько сотен мигрантов, которые стали съезжаться в Волжский из других регионов России, фактически жили на вокзале, пока их не разместили в здании мусульманского культурно-просветительского центра.
Вторую группу из 700 мигрантов удалось отправить в Узбекистан 29 сентября, и до ноября было организовано как минимум 7 рейсов.
ЗАКРЫТИЕ ГРАНИЦ И ЦВСИГИ
Покинуть Россию не могут и те иностранцы, которых сочли нарушителями миграционного законодательства или признали «нежелательными» и на этом основании подлежащими выдворению или депортации.
Упомянутый указ № 274, помимо продления срока действия разрешительных документов, также наложил запрет на принятие решений о «нежелательности», об административном выдворении за пределы РФ, о депортации или передаче в порядке реадмиссии, решений о лишении статуса беженца и временного убежища.
На практике суды действительно перестали назначать административное выдворение с помещением в центры содержания иностранных граждан (ЦВСИГ) за нарушение правил пребывания в России, но решения о депортации «нежелательных» продолжили выносить. Некоторые судьи отказывались освобождать мигрантов из ЦВСИГ, мотивируя свое решение тем, что уровень указа ниже закона. По информации юристов сети «Миграция и право» в Санкт-Петербурге и Оренбурге (см. стр 6 доклада «Освобождение мигрантов из ЦВСИГ –центров временного содержания иностранных граждан во время пандемии CoViD-19»), УВМ МВД РФ продолжают выносить решения о депортации и обращаться в суд с ходатайством о помещении иностранных граждан в ЦВСИГ, и суды в большинстве случаев такие ходатайства удовлетворяют. Несмотря на недопустимость бессрочного содержания иностранных граждан в ЦВСИГ, в Москве и Московской области на свободу выходят лишь те немногие, у кого заканчивается срок возможного исполнения административного наказания – 2 года.
Положение мигрантов, находящихся в ЦВСИГ, в первые месяцы карантина было осложнено тем, что суды закрылись и приостановили прием жалоб на постановления о выдворении, из-за чего обжалование как помещения в ЦВСИГ, так и длительности содержания было невозможно на протяжении нескольких месяцев. Так, в ЦВСИГ в Ленинградской области по причине карантина адвокаты не имели возможности встречаться со своими клиентами на протяжении пяти месяцев — с марта по конец июля, что грубо нарушает право на защиту и обжалование решений суда. Со слов и.о. начальника учреждения членам ОНК по Санкт-Петербургу 24 июля 2020 года, такая ситуация сложилась из-за отсутствия в здании ЦВСИГ комнат, оборудованных специальным стеклом-перегородкой и телефоном, где можно было бы предоставить возможность для свиданий в условиях сложной эпидемической обстановки. По этой же причине в первый месяц карантина в были приостановлены все свидания с родственниками, прием передач.
В некоторых регионах (в Республике Татарстан, в Ставропольском крае, Ростовской, Свердловской, Тамбовской, Смоленской, Самарской, Волгоградской областях см. стр 5 доклада «Освобождение мигрантов из ЦВСИГ –центров временного содержания иностранных граждан во время пандемии CoViD-19») суды в единичных случаях рассматривали заявления по электронной почте и оперативно назначали судебные заседания.
В одном из самых крупных ЦВСИГов России – Сахарово (Новая Москва) – до недавнего времени пор находилось около 600 человек, в основном выходцев из республик Центральной Азии. Они жили практически в тюремных условиях по несколько месяцев, не имея возможности вернуться на родину из-за закрытия границ. По сведениям, полученным АДЦ «Мемориал» от сотрудников ОНК, в ЦВСИГ №1 Санкт-Петербурга лимит содержания в 336 человек по состоянию на 23 марта был превышен на 130 человек. Благодаря взаимодействию ФССП РФ с консульскими учреждениями Кыргызстана и Узбекистан, чартерные вывозные рейсы были все же организованы, и к концу мая большинство граждан этих стран смогли вернуться домой. Однако граждане Беларуси, Украины, Молдовы, Туркменистана и других стран, с которыми авиасообщение было прервано, остались самой многочисленной по длительности нахождения группой — многие из них провели в ЦВСИГ 6-9 месяцев.
Так, 31 августа 2020 года после многочисленных попыток обжалования решения о выдворении из петербургского ЦВСИГ был освобожден гражданин Грузии Игор Гогинава, который находился в заключении 7 месяцев за превышение законного срока нахождения иностранного гражданина на территории РФ. В мае адвокат Юрий Серов направил ходатайство сначала в Кировский городской суд Ленинградской области, выносивший постановление о выдворении, а затем в Ленинградский областной суд с требованием прекратить исполнение постановления суда о выдворении в связи с его невозможностью – в силу отсутствия авиасообщения между Россией и Грузией (при этом взамен истекшего паспорта Консульской службой Республики Грузия Гогинаве было выдано свидетельство на возвращение на родину). Кроме того, у заявителя было обнаружено серьезное заболевание, которое требует лечения. Оба суда парадоксальным образом пришли к выводу, что реальная возможность выдворения Гогинавы не утрачена: их не убедили доводы о состоянии здоровья заявителя и прерванном транспортном сообщении. Отменить эти постановления удалось лишь в самом конце августа 2020 в результате обращения в Третий кассационный суд общей юрисдикции, и Гогинава спустя 7 месяцев вышел на свободу и вернулся на родину.
В середине августа, через полгода после закрытия границ, петербургская служба судебных приставов организовала выдворение граждан Беларуси, а еще через месяц, в конце сентября — граждан Украины.
До этого момента многие учреждения были переполнены. Из-за отсутствия мест заключенные были вынуждены спать в коридоре на матрасах, а это значит повышенный риск массового заболевания Covid-19. Достоверной информации о заболеваемости узников ЦВСИг нет.
Пандемия обострила давно существующую проблему медицинской помощи в ЦВСИГ: в этих учреждениях нет возможности защитить узников от заражения коронавирусом, нет лицензий на оказание медицинских услуг, базовую медицинскую помощь в них оказывают фельдшеры. В их обязанности входит проводить осмотр вновь поступивших, принимать жалобы на здоровье, выдавать назначенные лекарственные препараты. Аптечка укомплектована только для оказания первой помощи. Иностранным гражданам бесплатно полагается только медицинская помощь в экстренных случаях и только при угрозе жизни, а получать специализированную медпомощь при хронических заболеваниях невозможно. Это касается туберкулеза и ВИЧ. Значительное число людей с ВИЧ ожидает в ЦВСИГ депортации после исправительных колоний, где, в отличие от ЦВСИГ, их обеспечивают препаратами для АРВ-терапии и даже дают запас с собой, однако лекарства заканчиваются из-за длительного пребывания в ЦВСИГ, что угрожает здоровью и даже жизни заключенных. В особенно драматической ситуации оказались те иностранцы, которые добились условно-досрочного освобождения из колоний и давно были бы выдворены, однако из-за эпидемии их заключение продолжается в еще худших условиях ЦВСИГ.
МИГРАЦИОННЫЕ ПОТОКИ ВО ВРЕМЯ КАРАНТИНА
Большинство стран мира еще долго будут находиться в состоянии карантина разной степени строгости. Сложное положение мигрантов, не имеющих возможность получать бесплатную медицинскую помощь в России, вынудит многих из них искать пути возвращения на родину. Именно поэтому крайне важно организовать безопасный способ отправки всех желающих в страны происхождения, чтобы не допустить нового скопления большого числа людей в приграничных городах, аэропортах, вокзалах, и учреждениях, которые являются местами повышенной опасности распространения инфекции. В этих целях абсолютно все мигранты и лица без гражданства должны быть освобождены из ЦВСИГ. В марте российские правозащитники опубликовали обращение, в котором подчеркивалось, что содержание мигрантов в ЦВСИГах может обернуться массовым заражением, так как там «нет возможности организовать полноценную систему защиты и эффективную медицинскую помощь».
С другой стороны, российские работодатели ищут возможности обойти строгие карантинные меры и, наоборот, организованно ввозить в страну мигрантов для работы на стройках, в сфере обслуживания, ЖКХ, торговли. Несомненно, в этом случае необходимо гарантировать адекватные условия труда мигрантов, достойную зарплату, противоэпидемические меры на рабочих местах, оказание медицинской помощи.
Источник: https://adcmemorial.org/
