Трудовая миграция и продажа людей в Центральной Азии
Трудовая миграция является одной из составных частей жизнедеятельности миллионов людей в нашем регионе. В ходе этого процесса мигранты нередко попадают в трудовое рабство, становясь «живым товаром». Правление действующей и недавно ушедшей элиты региона привело к морально-нравственной деградации подавляющей части наших обществ. Низкая ценность гуманизма, человеческой жизни, образование своеобразных страт социальных изгоев стало обычным явлением в Центральной Азии. Отношение «высших» страт к «низшим», как к «рабам», распространилось на все общество региона. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в регионе процветает работорговля, в том числе продажа в рабство своих граждан внутри каждой из стран.
Периодически в странах ЦА проводятся разные оперативно-профилактические работы вроде «STOP трафик» когда «для галочки» выявляются факты, связанные с торговлей людьми. Так, с 22 по 26 ноября 2018 года Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан и Таджикистан впервые одновременно провели оперативно-профилактические мероприятия «STOP трафик». В результате они выявили 95 таких преступлений, при этом 67 из них совершены на территории Казахстана. Помимо непосредственных фактов торговли людьми, незаконного лишения свободы с целью эксплуатации, в нашей стране больше всего выявляется фактов вовлечения в занятие проституцией, организации или содержания притонов для занятия проституцией и сводничества. Наша страна ведь является одним из основных центров притяжения трудовой миграции в ЦА.
В Казахстан едут в поисках лучшей доли трудовые мигранты из других стран Центральной Азии, особенно те, кто лишился возможности работать в России. В последнее время привлекательность российского рынка труда для центральноазиатских мигрантов снизилась, и Турция, Казахстан стали более привлекательным вариантом для них. Россия лидировала в импорте центральноазиатской трудовой миграции, так как имеет безвизовый режим со странами Центральной Азии, сравнительно высокую оплату труда, знакомые для мигрантов русский язык и русскую культуру. Но в настоящее время Турция и Казахстан становятся более предпочтительным местом трудовой миграции из нашего региона. И это объясняется не только ухудшением ситуации в российской экономике, но и также культурными факторами. Хамза Шарифзода полагает, что снижение трудовой миграции в Россию из ЦА в пользу других вариантов произошло из-за, во-первых, значительной девальвации рубля. Во-вторых, сильно увеличились рейды российских силовых структур среди центральноазиатских мигрантов, на волне появившегося дискурса о связи между террористами Исламского государства и трудовыми мигрантами из Центральной Азии.
Кроме того, в России трудовые мигранты часто не могут свободно передвигаться без коррупционного подкупа представителей соответствующих государственных органов. К тому же население Турции и Казахстана более мягче воспринимает мигрантов из Центральной Азии, чем в России. Введение в России запрета на въезд для граждан Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана, совершивших административные правонарушения в России, вызвало поток их возвратной миграции в регион, то есть прежде всего в Казахстан, что создает определенные трудности на казахстанском рынке труда для своих работников. В этой связи не случайно в январе текущего года тогдашний заместитель премьер-министра Казахстана Б. Сапарбаев поручил усилить контроль за выдачей разрешений на работу в стране иностранцам. В конечном итоге Бердибек Сапарбаев заявил: «Вопрос привлечения иностранной рабочей силы очень серьезный. Самая важная наша задача – защита внутреннего рынка труда». Он также указал на рост количества трудовых мигрантов, задействованных на рабочих специальностях, на которых «вполне могли бы трудиться местные кадры». В этих целях на этот год казахстанские власти сократили квоту на привлечение иностранной рабочей силы с 48,7 тыс. до 29,3 тыс. человек. Теперь «выдача разрешений работникам по 4 категории будет осуществляться только при отсутствии работников на внутреннем рынке». Помимо этого, работодатели в нашей стране теперь обязаны заменять иностранных работников, привлекаемых по 3-4 категории, казахстанскими кадрами.
Иными словами, процессы миграции в ЦА стали более сложными, тем самым есть острая необходимость в решении вопросов интеграции трудовых мигрантов в Казахстане. В целом, около 3 миллионов центральноазиатских трудовых мигрантов ежегодно транзитно пересекают Казахстан, а более 2 миллионов приезжают на работу к нам. Больше всего их прибывает из Узбекистана, затем идет Кыргызстан, на третьем месте – Таджикистан. Каждый год больше 100 тысяч иностранных работников (в основном это граждане Узбекистана и Кыргызстана) привлекаются к административной ответственности за нарушение миграционного законодательства в нашей стране. Таджикские мигранты реже попадают в такие ситуации, поскольку имеют хорошую поддержку местных таджикских диаспор, помогающих соотечественникам разрешать вопросы трудоустройства и интеграции. В Казахстане интеграционные услуги пока ориентированы в основном на внутренних мигрантов и оралманов-казахов, а не на трудовых мигрантов. Слабо решаются проблемы трудовых мигрантов и правительствами их стран – происхождения миграции. Львиную долю работы по интеграции и реинтеграции мигрантов делают сотрудники неправительственных организаций – партнеров МОМ (Международной организации по миграции).
Согласно данным соответствующих структур, в регионе превалируют 3 основные формы эксплуатации жертв торговли людьми: сексуальная эксплуатация, попрошайничество и другие виды, а также принудительный труд (рабство). С жертвы сексуальной эксплуатации торговцы в регионе получают в среднем от 7 до 21 долларов в день, за попрошайничество – по 8, 9 и 10 долларов. За торговлю детьми для незаконного усыновления/удочерения можно «заработать» 2200 долларов. По данным глобального индекса рабства (англ. Global Slavery Index) на 2018 год, «45,8 млн людей по всему миру находятся в современном рабстве, 58% из которых находятся в пяти странах: Индия, Китай, Пакистан, Бангладеш, Узбекистан». В случае с Узбекистаном рабство больше работает на «экспорт», в том числе и в Казахстан.
Например, в Каскелене, что вблизи Алматы, 20 жителей Узбекистана были в трудовом рабстве у хозяина местного кирпичного завода, отдав ему свои паспорта, якобы для регистрации, но назад документы так и не получив, как и обещанную зарплату. Трудовые мигранты из Центральной Азии в нашей стране работают обычно неофициально в сфере строительства, ремонта жилья, обслуживания, торговли, а также в сельском хозяйстве. Соответственно, при таком теневом режиме работы возможны разные злоупотребления.
Наша страна стала основным потребителем «работорговли» в регионе во многом из-за покрывательств соответствующих госструктур. В Казахстане заинтересованным лицам практически «в открытую» можно приобрести за определенную плату у поставщиков узбекских, кыргызских, таджикских работников для постройки дома, в бордели и так далее. Партии «живого товара» из Узбекистана, Таджикистана во главе с вербовщиками, должно быть, легко и незаконно пересекают казахстанскую границу. Бывает так, что вербовщик выполняет одновременно две функции – находит «жертвы», а также довозит их до границы, где их получает казахстанский партнер «по бизнесу», который является «оптовым» поставщиком. Поставщик частенько и сам формирует те же строительные бригады из узбеков, таджиков и отправляется на объекты в крупные города Казахстана. Дело в том, что вербовщики и поставщики в большинстве случаев являются представителями низшего класса.
Да, в ряде случаев жертвы работорговли были обманом вовлечены в этот процесс. Но ведь они нуждались в «хорошей» работе за рубежом, отчего и были увлечены соответствующими обещаниями вербовщиков. Многие жертвы торговли людьми первоначально проходят вербовку как претенденты на работу, в поисках которой в регионе они обращают свои взоры на Казахстан. И там нередко попадают в руки «работорговцев», которые поставляют неприхотливых и умелых работников для разных заказчиков. Даже существует определенная такса «за голову» работника (адам басына). С этими работниками в большинстве случаев обращаются, по сути, как с рабами – «хозяин» отбирает их документы, и они становятся его «собственностью».
«Для таких мигрантов «согласие на эксплуатацию» зачастую является единственным конкурентным преимуществом в борьбе за рабочие места». Иначе говоря, трудовые мигранты в нашей стране находятся «на птичьих правах», полагаясь только на свою удачу, разные востребованные навыки и трудолюбие. В Нур-Султане, к примеру, некоторые мигранты попадают в трудовое рабство. Поэтому закономерно, что, в частности, у граждан Узбекистана, попадающих в приемник-распределитель Нур-Султана, преобладает какая-то обреченность, смиренность. Они надеются на что-то лучшее и боятся говорить о том, как с ними обращаются полицейские и другие. Следует отметить, что в регионе, судя по всему, практикуется торговля не просто людьми, а отдельными человеческими органами. При этом органы то и дело продают добровольно, чтобы свести концы с концами или рассчитаться с долгами. Этот факт говорит о том, что часто согласие на вербовку быть «рабом» происходит от безысходности, потери веры в хорошее будущее…
Редакция
Фото: с открытых источников
Источник:https://platon.asia/
