Карантин оставил без дохода сотни тысяч трудовых мигрантов, для которых работа в России — единственный способ прокормить семью на родине. Многие начали возвращаться домой, где шансов на нормальное трудоустройство еще меньше. Кыргызстан — одна из наиболее зависимых от денежных переводов мигрантов стран в мире, и массовая репатриация грозит экономике, а значит и простым людям, большими потерями.
В марте семья 23-летнего киргиза Дамира оказалась почти без денег. Последние полгода он работал на стройке в Москве, чтобы обеспечить своих престарелых родителей, жену и двух новорожденных дочерей. Но весной стройка, на которой он работал, приостановилась, и зарплату за последние два месяца работы так и не выплатили.
«Год назад, когда у нас с женой родились близняшки, я продал свою машину за три тысячи долларов, чтобы приехать в Москву. До этого в Бишкеке я таксовал. Стало понятно, что на ежедневную выручку с частного извоза семью не прокормить. Нам иногда даже на памперсы не хватало», — вспоминает Дамир.
21-летняя Майрам, жена Дамира, осталась дома с его родителями и детьми. Никто из них не работает, и каждый месяц, когда Дамир отправляет им деньги, первым делом семья закупает побольше мяса и муки, чтобы растянуть до следующего месяца, и оплачивает счета. Остатка хватает на памперсы, лекарства и одежду для детей, рассказывает Майрам.
Если у Дамира получается выслать побольше денег, родители покупают ягненка или барашка и отправляют к скотоводу на летнее пастбище — джайлоо.
«Скот — хорошая инвестиция, — объясняет Майрам. — Осенью его можно продать или пустить на мясо, а деньги мы бы проели. Я и не помню, когда в последний раз что-то для себя покупала. Наверное, только сорочку, когда ехала в роддом».
Дом у родителей Дамира небольшой — всего три комнаты и огород, где Майрам и свекровь сажают помидоры, огурцы и немного картошки, чтобы не покупать их на рынке. Меню составляют из минимума подручных продуктов.
Помимо Дамировой зарплаты, единственный постоянный источник дохода для семьи — это пенсия свекра размером в 6000 сомов (около 80 долларов), но почти вся она уходит на его же лекарства от диабета.
Молодые супруги надеялись, что когда Дамир обустроится в Москве, то сможет забрать Майрам к себе, и вместе они заработают на новую машину и достроят дом.
Семья Дамира живет в Байтике — небольшом селе возле Бишкека, с населением около 2 тысяч человек, большая часть которых либо занимается земледелием, либо работает в столице.
В самом селе работы немного: небольшой швейный цех, экоферма и холодильные склады. Дамир учился на менеджера организаций, но после окончания института не нашел работы по специальности и начал таксовать.
Зарабатывать в Россию едут в основном из сельской местности, где живет до 72% всего населения 6,5-миллионного Кыргызстана.
По данным за 2019 год, пятая часть жителей страны находится за чертой бедности (20,1%; в России, для сравнения, — 13%). Это значит, что 1,3 млн кыргызстанцев живут менее чем на полтора доллара в день. И если бы не денежные переводы мигрантов, то, по подсчетам Национального комитета статистики, в крайней бедности жило бы более 30% населения.
«Миграция дала выбор кыргызстанцам: оставаться на родине и зарабатывать мало очень тяжелым трудом или уехать, например, в Россию и заработать чуть больше менее тяжелым трудом, — объясняет Роман Могилевский, директор института государственного управления и политики Университета Центральной Азии в Бишкеке. — С этим выбором жизненная стратегия многих домохозяйств изменилась — теперь в регионах часто ребенок заканчивает девятый класс и едет на заработки к дяде или брату и присылает деньги домой».
По разным подсчетам, в России живут и работают от 600 тысяч до миллиона кыргызстанцев. Их денежные переводы составляют около трети ВВП Кыргызстана и почти равны всем бюджетным доходам страны.
Но в 2020 году объем переводов мигрантов неуклонно снижается: по сведениям Национального банка Кыргызстана, только за первый квартал падение составило 19%, а за апрель — более чем в три раза, достигнув самого низкого показателя за последние три года.
С потерей работы и доходов столкнулись и другие зависимые от мигрантов страны региона. По данным узбекских властей, на родину вернулись уже почти полмиллиона узбеков, а в Таджикистане от сокращения переводов пострадают тысячи семей.
По прогнозам Всемирного банка, переводы мигрантов по всему миру сократятся из-за пандемии коронавируса на 20%, а в Центральной Азии — почти на 28%. Для Кыргызстана, который больше своих соседей зависит от денежных переводов, это грозит ростом бедности.
«Именно их [мигрантов] деньги поддерживают как национальную валюту, так и качество жизни населения, — отмечает экономист Нургуль Акимова. — Без этих денег кыргызстанцы будут хуже жить, одеваться или меньше потреблять».
«Не от хорошей жизни»
Как правило, киргизские мигранты едут на заработки в надежде накопить на что-то сверх ежедневных расходов — дом, машину, свадьбу или юбилей, а иногда и похороны.
Часто их семьи берут кредит, ожидая, что родственник-мигрант заработает на погашение займа. По данным Национального банка, кредит есть у каждого пятого совершеннолетнего кыргызстанца, или в среднем у каждой семьи.
45-летняя Гульнура приехала в Москву два года назад, чтобы выплатить банковский займ, взятый с супругом на строительство собственного дома.
Для этого им пришлось заложить другой дом, где живут пятеро их детей и родители мужа. Но выданных банком денег хватило только на выкуп земли и фундамент — остальное, плюс выплаты по кредиту, Гульнура покрывала со своей московской зарплаты.
Отправив последние сбережения домой перед карантином, уже два месяца она сидит без работы. Задолженность по кредиту растет, и если она не сможет погасить долг, семья может лишиться родительского дома.
«Я не от хорошей жизни оставила своих детей и приехала сюда, — рассказывает Гульнура. — Мой муж — инвалид второй группы, безработный, дом родителей по традиции достанется его младшему брату (в Кыргызстане именно младший сын получает дом в наследство, так как живет с родителями в старости — Би-би-си). Когда мы решили построить дом и взяли кредит, было решено, что именно я поеду на заработки».
Ее муж получает пособие по безработице — 650 сомов в месяц, или менее девяти долларов. Небольшую пенсию (вместе 12 тысяч сомов, почти 180 долларов) получают его родители, плюс у семьи есть маленькое хозяйство — они держат кур и несколько баранов.
«Поэтому никто с голоду не умирает», — говорит Гульнура, признавая, однако, что дети донашивают одежду друг за другом, а на лечение мужа денег часто не хватает.
В Кыргызстане Гульнура работала в банке кассиром; переехав в Москву, она устроилась в банк уборщицей. Работы она лишилась в начале карантинных ограничений, когда большую часть сотрудников отправили «на удаленку».
За три месяца ей так и не удалось устроиться в другое место.
Как отмечает Всемирный банк, мигранты — одна из самых уязвимых групп, которые и до пандемии подвергались дискриминации и ксенофобии. Именно они первыми лишаются рабочих мест и из-за отсутствия легального статуса часто ограничены в получении социальных льгот, включая медицинскую помощь. Неблагоприятные условия жизни повышают риск заражения вирусом.
«Нас 15 человек в трехкомнатной квартире на окраине Москвы: семья с пятью детьми в одной комнате и по четыре человека в других. В нашей квартире все переболели этой весной, я сама пролежала с температурой почти неделю. Мы опасались, конечно, что это может быть коронавирус, но скорую даже побоялись вызвать», — рассказывает Гульнура.
По ее словам, врачи проверяют у мигрантов регистрацию, и, поскольку у многих ее нет, это может обернуться проблемами.
Гульнура говорит, что если бы знала о пандемии заранее, то никогда бы не оставила детей. Ее младшему недавно исполнилось четыре года, последний раз она видела его перед отъездом два года назад.
По данным Юнисеф, из-за трудовой миграции около 12% детей в Кыргызстане живут без одного или обоих родителей.
Возвращение домой
Кыргызстан до сих пор позиционирует себя как государство-донор трудовых ресурсов, говорится в исследовании, опубликованном Центральноазиатским бюро аналитической журналистики.
Трудовая миграция позволяет компенсировать недостаток рабочих мест внутри страны, а денежные переводы из-за границы способствуют снижению уровня бедности.
