Быт гастарбайтеров начали изучать социологи
Заказываешь доставку еды — привозит Абдул из Таджикистана. Заказываешь такси — за рулем Умар из Киргизии. Трудовых мигрантов у нас миллионы. Но так ли много мы о них знаем? Где найти киргизскую дискотеку, что кладут в холодильник-посылку, как относятся на родине к уехавшим в Россию на заработки — об этом и многом другом мы расспросили кандидата социологических наук, научного сотрудника Группы исследований миграции и этничности РАНХиГС Анну Рочеву.Кстати, 1 марта у Группы исследований миграции и этничности открылась выставка в центре Гиляровского «Дорогие москвичи и гости столицы», где на простых вещах рассказывается, кто такой современный приезжий и из чего состоит его жизнь.
– Анна, расскажите, кто такие современные мигранты? Можете составить портрет среднестатистического приезжего?
– Основной миграционный поток сегодня – из трех стран Средней Азии: Узбекистан, Таджикистан и Кыргызстан (Киргизия вместе с Арменией, Белоруссией и Казахстаном входит в ЕАЭС, что облегчает ее гражданам трудоустройство в России – «МК»).
Чаще всего это молодые мужчины, не всегда одиночки – приезжают с семьёй, иногда эта семья – жена и дети, иногда – один брат, другой, двоюродный и дядя – в общем, вся строительная бригада – твои родственники. Женская миграция сильно варьируется от страны к стране.
– Это жены, которые едут за мужьями?
– Отчасти это жены, которые едут перед мужем, вместе с мужем и вслед за мужем. Но среди женщин мигранток много разведенных и вдов.
В Киргизии есть еще один тренд – едут молодые девушки, которые еще не замужем и хотят заработать денег. Для многих молодых людей и девушек из Средней Азии миграция в Москву – это миграция прежде всего в большой город, возможность посмотреть мир. Например, если ты уезжаешь из северной, более благополучной, части Киргизии и у твоей семьи нет экономического прессинга «надо уехать, чтобы заработать», то можно уехать просто потому, что интересно. Это как наши студенты едут по программе «work and travel» в США.
Миграция из Украины и Молдавии сейчас во многом переориентируется на Европу. Россия практически исчерпала миграционный ресурс Закавказья: оттуда приезжали активно в 1990-е и в начале 2000-х, многие бежали от военных конфликтов. Приезжавшие из Закавказья сейчас уже не так «видимы» обывателю, и мигрантами называют чаще всего тех, кто отличается от общей массы – прежде всего тех, кто не так давно приехал из Средней Азии.
Многие выросли в сельской местности, в силу чего в Москве они выделяются манерой одеваться, манерой поведения – тем, что социологи называют габитусом. Часто они занимаются низкоквалифицированной работой, она не всегда высоко оплачивается, и это накладывает ограничения на бюджет.
– Складывается ощущение, что в Россию едут только отважные, смелые и изворотливые люди, которые могут выжить в чуждой им среде. Это так?
– Вообще, в миграционных исследованиях говорят про эффект отбора. Первыми в миграцию едут люди, которые действительно более склонны к рисковому поведению, более амбициозны. Но потом в миграцию вовлекается все большее число людей, связанные с миграцией риски снижаются – и тут уже не надо быть рисковым, чтобы поехать в эмиграцию. Сейчас поехать в Россию в Средней Азии – это распространенная модель для тех, кто заканчивает школу, колледж или университет.
– То есть они даже не пробуют искать работу по специальности и сразу едут в Россию?
– С одной стороны, уже складывается привычка ехать – такое одобрительное отношение к миграции называют миграционной культурой. Например, в исследовании в Доминиканской республике, откуда многие уезжают в США, выяснилось, что те молодые мужчины, которые не поехали, испытывают сложности на брачном рынке. На них смотрят и думают: «Что с тобой не так? Почему ты не уехал?».
С другой стороны, нельзя забывать о том, что в России и Средней Азии – большая разница в доходах. Одно дело, когда ты там работаешь библиотекарем и получаешь небольшие деньги, и совсем другое — когда уезжаешь сюда и получаешь в разы больше, работая официантом.
– Мигранты — это дворники, строители, курьеры… Есть ли те, кто нашел возможность работать по специальности? Может ли образованный мигрант найти работу, например, киргиз-медик сможет устроиться врачом, или он все равно должен идти курьером?
– Интересно, что какое-то время назад стали появляться киргизские медицинские центры. Люди приезжали в Россию, получали гражданство и могли заниматься бизнесом: брали в аренду помещение и начинали работать. Например, открывали медицинский центр и нанимали своих знакомых медиков – которые тоже были из Кыргызстана. Возможность говорить на родном языке, более низкая по сравнению со средней по Москве стоимость услуг, распространение рекламы «по сарафанному радио» и на специальных киргизских сайтах, а также невозможность пользоваться государственными медицинскими услугами – все это сделало такие центры популярными. Но в целом, далеко не все могут пройти процедуру подтверждения своего диплома.
Между тем: Если поискать в сети по запросу «Орусиянын медициналык борбору» (фраза «Медицинский центр в Москве» на киргизском), выпадает множество объявлений. Например, медицинский центр на Шаболовской или на ВДНХ или на Площади Ильича. «Принимают врачи первой и высшей категории: педиатр, гинеколог, стоматолог, хирург… »
«Днем там памирская свадьба, а вечером киргизская дискотека»
– Очень часто в больших магазинах можно увидеть трудовых мигрантов в жилетках того же ГБУ «Жилищника», которые катят тележку, доверху заполненную майонезом, дошираком, хлебом…
– Это типичный набор строительной бригады — много хлеба, чая, майонеза, вермишель быстрого приготовления. Мигранты стараются брать по минимуму самую простую еду. Овощей и фруктов в такой типичной корзине нет. Но, помимо суровых будней, есть и праздники. Праздничная еда – это плов. Это возможность ощутить себя в Москве дома — почувствовать аромат зиры (это обязательная часть плова, и кто-то даже везет с собой зиру в Россию как кусочек дома). Кроме того, это повод собраться вместе.
А повседневная еда — возможность сэкономить и послать больше денег домой, потому что ты думаешь, как ты будешь там строить дом, праздновать свадьбу ребенка или оплачивать его учебу….
– На выставке в центре Гиляровского представлен холодильник, доверху набитый разными предметами. Там есть даже чайник.
– Да, холодильник – это не метафора, а то, что действительно отправляют домой мигранты. Да, целый холодильник. Например, у кого-то был старенький, но работающий холодильник и хозяин решил его поменять. Он позвал дворника и спросил – не мог бы ты вынести его. Поскольку предмет работающий, то его отправляют домой, а чтобы место не пропадало – используют как коробку: набивают разными вещами и сувенирами.
Есть специальные транспортные компании, которые перевозят посылки между странами Средней Азии и Россией, они могут обратно привезти, например, ящик персиков. А домой мигранты могут отправить стройматериалы, какие-то сладости, до сих пор существует любовь к советским шоколадкам. Часто считается, что в России лучше какие-то товары типа мыла и гелей для душа, а в Киргизии эти товары китайского производства и намного хуже по качеству.
– Как мигранты отдыхают? Встретить их в баре или кафе, куда ходят москвичи, сложно.
– Понятно, что мигранты – особенно, если нет гражданства РФ – очень много работают. И если сравнивать иностранцев и россиян по количеству рабочих часов в неделю, то у первых таких часов больше. Они за счет этого получают либо столько же, либо больше — но только за счет усиленной работы. При этом ставка в час у них ниже, чем у россиян. Но приезжают часто молодые — у них много энергии и есть жажда жизни, хочется и отдохнуть, и посмотреть мир. Возникают кафе, например, киргизские, разных форматов.
Это могут быть именно кафе, куда ты приходишь днем, вечером и ночью, и там посетители и клиенты — киргизы. Или днем это кафе азербайджанское – по меню, по названию, по хозяину. В воскресенье там играют памирские свадьбы, и часа в четыре дня люди «вытанцовывают» с этой свадьбы, а взамен заходят киргизские официанты, которые накрывают столы и там уже вечером будет киргизская дискотека.
Почему киргизская, а не общемосковская? Для многих, особенно для молодых людей и людей из сельской местности, русский далеко не родной. И им хочется поговорить на родном языке. Если ты будешь делать это в «общемосковских» развлекательных местах Москвы, то на тебя будут косо смотреть. А сюда ты приходишь, и оказываешься среди своих. Еще это точка поддержания и приобретения социальных связей.
Ты можешь найти своего школьного приятеля, которого не видел с тех пор, как уехал в Россию – но слышал, что он тоже в Москве: например, приходишь и спрашиваешь: «А ты не видел такого-то?» и ему отвечают: «Да, он часто здесь бывает, давай я тебя свяжу».
Между тем: Мигранты ищут работу в первую очередь через своих родных и знакомых, но активно осваивают интернет и мессенджеры. Есть сайты и чаты— например, киргизские — по поиску работы и жилья… А иногда ты просто пешком обходишь те места, где может потребоваться рабочая сила. Но это скорее женская стратегия. Средство общения — смартфон. Выбирается недорогая модель, покупая которую, человек может уложиться в две-три тысячи рублей, и это позволяет ему сохранять контакт с семьёй. Многие снимают квартиры, комнаты и койко-места, там есть часто вай-фай, через которых можно связаться с семьей, узнать, как учится дочь или строится дом.
«Чтобы мигранты были в стране легальными, надо, чтобы правила были удобными»
– Чего больше всего боятся мигранты?
– Полиции. Ты никогда не можешь быть уверен, что тебя не оштрафуют. Мигранту нужно иметь с собой огромное количество документов. Если ты приехал из Узбекистана или Таджикистана, Азербайджана или Украины, или Молдавии – нужно иметь патент. Чтобы получить его, надо сдать медицинские анализы, сдать экзамены на знание русского языка и истории и основ законодательства, нужно иметь миграционную карту и регистрацию.
Причем в последние годы правила ужесточились, теперь мигрант может регистрироваться только в жилых помещениях. Раньше можно было зарегистрироваться у работодателя — то есть там, где работаешь. Собственники же квартир далеко не всегда хотят заниматься регистрацией. Кроме того, с собой нужно всегда иметь чеки об оплате патента за каждый месяц. Если ты не узнал, что в твоем регионе подняли стоимость патента, и в январе заплатил столько же, сколько в декабре, то ты уже нарушил закон. А дальше в зависимости от решения суда, мигранта могут и выдворить на родину. Или если уже есть два административных нарушения (например, перешел дорогу не там или превысил скорость), то мигрант тоже может отправиться из России домой.
Еще надо иметь дактилоскопию и копию паспорта с переводом. На выставке мы еще показываем выписку из базы с описанием всех въездов, выездов и регистраций — все, что видит «Большой брат». При этом само государство не всегда аккуратно относится к личным данным. И например, на въезде ты заполняешь миграционную карту, и пограничник может внести тебя в базу, перепутав в фамилии одну букву. И все, ты уже как будто раздваиваешься – и это может привести к большим проблемам.
– Вы считали, какой процент мигрантов действительно имеет вот такой полный набор документов?
– Вообще тот или иной пакет документов имеет большинство иностранцев – по нашему исследованию 2016 года, только порядка десятой части не имели никаких документов. Кроме того, важно, что большинство мигрантов считали, что иметь все документы в России – это необходимо.
Другое дело, что миграционное законодательство устроено не оптимальным образом, и зачастую соблюсти все требования невозможно. И вся система устроена так, что грань между «легальностью» и «нелегальностью» очень тонкая, и оставаться все время легальным сложно и требует особых усилий.
Ты вовремя не узнал о том, что патент в твоем регионе подорожал, заплатил вовремя, но по старой цене – ты нелегален. Доплатил вовремя разницу, и государство эту доплату вовремя зафиксировало – ты легален. Квартирная хозяйка не соглашается регистрировать тебя – ты рискуешь стать нелегальным, покупаешь себе регистрацию в другом месте в кратчайшие сроки, чтобы успеть в эти заветные 7 дней – вроде бы успел, легален. Но не живешь по этому адресу – а это нарушение закона. В общем, чтобы мигранты в стране были легальными, надо, чтобы не только они имели «правильные» установки – но и чтобы правила игры были удобными.
– Вопрос взяток стоит остро, наверное…
– Для правоохранительных органов встреча с мигрантами вне зависимости от того, что у них с документами, это весомый источник дохода. Даже если ты уверен, что у тебя все в порядке с документами, тебя могут увезти в участок, а значит ты опоздаешь на работу часа на четыре минимум. А ты не можешь себе это позволить, потому что тебя заменят на другого человека, а значит ты потеряешь работу – а значит, надо будет искать новую, а это время, значит – ты теряешь возможность заработка. Поэтому рациональнее дать взятку, поехать на работу и не опоздать.
«Физически они в Москве, а ментально — в родном ауле»
– Расскажите, как мигранты относятся к нам, местными жителям? Может быть, завидуют?
– Надо отметить, что из Средней Азии происходит транснациональная миграция. Это люди, которые живут здесь, но мысленно многие находятся у себя дома. Они созваниваются каждый день в скайпе с детьми, с женой, с родственниками. Физически они живут здесь, но знают, что происходит каждый день дома: отелилась ли корова, зацвел ли сад, на покупку саженцев для которого он посылал деньги.
И из-за того, что многие ментально годами живут в своей стране, нельзя сказать что есть неприязнь к местными или зависть. Они себя не соотносят с московским миром, они соотносят себя со своим кишлаком на родине. Ты понимаешь, что ты зарабатываешь, и на эти деньги твой брат для тебя построит дом, не одноэтажный как у соседей, а двухэтажный – и ты будешь самым крутым парнем. А что вокруг в Москве происходит – человека может и не беспокоить.
Между тем: «МК» изучал форумы, на которых обитают приезжие в Москву.
«Сейчас больше всего обсуждают подорожание услуг интернет-связи в Таджикистане; мигрантам теперь придется и тут раскошелиться, – рассказывает активная представительница таджикской диаспоры в Москве Фарзона Ширинбек. – Налоговая база и различные сборы в Таджикистане в целом растут, и это тоже ложится на плечи мигрантов.
На форумах много говорят и о увеличении стоимости документов и процедур для легализации трудовой деятельности в России, особенно, при получении РВП или вида на жительство. Ежедневной темой разговоров остается полицейский произвол.
Появились новые тренды совсем другого рода. Например, изучение языков, особенно арабского, турецкого, немецкого, корейского. Рассматриваются именно такие перспективные направления для работы и для переселения».
– Чувствуют ли мигранты негативное отношение со стороны москвичей?
– Да, чувствуют. Например, если посмотреть объявления о сдаче жилья, то там пишут «Сдадим только славянам». Но в то же время есть и какое-то количество хозяев квартир, которым все равно. И в Москве, что важно, нет никаких этнических районов, не возникает никакой концентрации мигрантов – «Чайна-таун» или «Узбек-таун».
Есть отдельные места, вроде общежития, где живут строители, или жилые дома возле рынков, где эти люди работают, но больших районов такого рода не возникает. И в целом мигранты расселены равномерно.
– А что они делают с этим ощущением отчужденности? Трудно жить в среде, где на тебя косо смотрят.
– Нередко я слышу такое объяснение: настоящие москвичи – они к мигрантам хорошо относятся. Плохо относятся те, кто сами приехали. Такая рационализация помогает с этим плохим отношением смириться.
Кроме того, частью люди уходят в мысли о доме. Частью – находят здесь знакомства. И в целом Москва скорее равнодушна, чем неприязненна. Общий градус — равнодушие. Например, если говорить про дворников — это парадоксальная группа. Они всегда в твоем районе, всегда где-то рядом. Физическая дистанция маленькая. Но социальных контактов возникает мало, люди в Москве не видят человека рядом. Скорее будут пытаться наладить какие-то связи пожилые люди, которые пропитались духом советского мультикультурализма.
– Есть ли в сообществах мигрантов иерархия, например, старшие, смотрят ли они как-то за младшими?
– Мигранты, приезжающие из сельской местности стран Средней Азии в Москву, попадают совсем в другую среду. На родине очень сильный социальный контроль, слухи и сплетни распространяются очень быстро, а авторитет старших – высокий. В Москве же таких привычных инстанций контроля меньше, и в большом городе в целом легче «затеряться» и этого социального контроля избежать.
Вопреки расхожему мнению, нет никакой общей «диаспоры», где старшие бы контролировали младших, или где хотя бы можно было бы быстро распространить какую-то информацию среди всех, скажем, узбекских мигрантов.
При этом неверно и то, что все мигранты – атомарны. Истина где-то посередине: у мигрантов есть свои социальные связи, и они могут быть налажены с разными людьми. Если взять, например, бригаду плохо говорящих по-русски строителей, которые живут на своем строительном объекте или в специальном городке общежитий, откуда их на работу возит специальный автобус работодателя, то это замкнутый мирок. В то же время, мигранты могут иметь интернациональные социальные связи с очень разными людьми.
Между тем: «У моего брата есть чатик в WhatsApp с дворниками района из Таджикистана, и когда все его одноклассники разъезжаются летом, то он ходит вместе с ними играть в футбол, – рассказала одна из посетительниц выставки о жизни мигрантов. – Мама сначала была в шоке, как так – мальчик ходит играть в футбол со взрослыми дядьками, но потом поняла, что все нормально. Мама спрашивает: «Ты с кем идешь играть?» Он отвечает: «С Кенешбеком (невыговариваемое имя)». Он контактирует с дворником, а тот уже приводит своих друзей».
– Ведут ли мигранты какую-то сексуальную жизнь в Москве с местными девушками или же с девушками своей национальности?
– Сексуальная жизнь мигрантов – это тема, о которой не так много известно. По разным исследованиям, у мужчин-мигрантов из Таджикистана за сезон работы в России может быть 2-3 сексуальные партнерши, а у женщин-мигранток из Средней Азии – в среднем 1,3 сексуальных партнера за всю жизнь. Исследований, в которых бы опрашивали одновременно мужчин и женщин на эту тему, пока не опубликовано, поэтому можно лишь заключить, что в миграции секс есть, но вот сколько его и с кем именно – это еще вопросы, которые ждут своего исследователя.
